Война против детей

Знаете, что самое страшное в разводе? Нет, вовсе не то, что два когда-то любивших друг друга человека, планировавших жить долго и счастливо и умереть в один день, внезапно — впрочем, именно в один день, — становятся абсолютно чужими. И даже не то, что дети, если они есть, остаются без папы, потому что вообще-то папа у них как бы есть, а дальше было бы желание общаться и выстраивать новую жизнь в условиях раздельного проживания мамы и папы. Самое страшное то, что развод почему-то все чаще превращается в войну папы против своих собственных детей.

Мужчина обижается за что-то на бывшую жену, а то и вытесняет злостью собственный стыд – за то, что ушел, не сдержал данные когда-то обещания, выбрал более удобную жизнь. И в итоге развязывает войну с ней, а заодно почему-то и с собственными детьми. В силу своего возраста мне все чаще приходится наблюдать, как люди уже не женятся, а разводятся, а если и женятся, то по второму разу. И почему-то крайне редко удается, понаблюдав за чьим-нибудь разводом, сохранить в себе желание когда-нибудь в будущем еще хотя бы поздороваться с участником-мужчиной. А вот перейти на другую сторону улицы, увидев его издали, сделать вид, что мы вообще не знакомы и никогда знакомы не были, очень-очень хочется.

Одни мои знакомые, прожив вместе 15 лет, долго не могли развестись, мучительно пытаясь наладить жизнь, в которой у мужа была бы еще одна параллельная жизнь с другой женщиной. Муж успешный бизнесмен, жена красивая, никогда толком нигде не работала, два сына – один школьник, второй совсем еще кроха. Он даже готов был выплачивать какие-то алименты, чтобы детям более-менее хватало на жизнь, а бывшей жене пришлось бы как-то взять себя в руки и на свои булавки научиться зарабатывать уже самой. И даже совместно нажитую квартиру готов был оставить ей с детьми. Камнем преткновения стал семейный автомобиль. Один автомобиль в семье был новый, использовался для семейных нужд, то есть ездила на нем в основном супруга с детьми – по врачам, кружкам и прочим надобностям. Второй – старенький и дышащий на ладан. И вокруг того, что он готов был уйти, только оставив ей эту развалюшку, разыгралась настоящая трагедия. Он почему-то моментально забыл о том, что это чудо японского автопрома скоро может стать раритетом, что оно большую часть времени должно проводить на СТО, чтобы хотя бы малую часть времени как-то ездить. Наконец, забыл он и о том, что в этой старушке нет креплений для самого лучшего автокресла, когда-то заботливо купленного им самим же для малыша. Да и вообще не стал задумываться о том, безопасно ли ездить маме обоих его сыновей с обоими его сыновьями на транспорте, у которого в любой момент может что-нибудь отвалиться, чего она, будучи блондинкой в лучшем смысле этого слова, предсказать никак не сможет.

Или вот, например, прихожу я на встречу с юристом моего тогда еще не бывшего мужа обсуждать алиментное соглашение. И обнаруживаю в этом самом соглашении очень интересный пункт: мол, на означенную сумму алиментов я должна буду ежемесячно предоставлять бывшему мужу отчет с подтверждающими документами о том, куда именно я эту сумму израсходовала. И, как объяснил этот самый юрист, тут мой бывший муж даже и не оригинальничал – очень любят мужчины подобное требование впихнуть, но ни один нотариус такое не заверит, так что обходится. А я очень живо представила, как, приходя в магазин, например, за продуктами, покупаю отдельную куриную грудку ребенку, а остальную часть курицы – другим членам семьи, чтобы чек за грудку подшить в отчет. А как бы я отчитывалась о, например, аттракционах? Ведь за любимые ребенкины батуты, на которые в сезон может уходить по 200-300 рублей в день, чеков традиционно не выдают. И, главное, имея большое количество знакомых с детьми, я бы без всяких проблем насобирала чеков из детских магазинов и на большую сумму ежемесячно, не заморачиваясь с курицей. И попытайтесь мне потом доказать, что моему ребенку не нужен третий велосипед в этом сезоне! Это же просто надо понимать, какие хрупкие нынче пошли велосипеды.

Впрочем, даже успешно подписавшие все алиментные соглашения мужчины далеко не всегда выполняют свои обязательства по ним и платят вообще хоть что-нибудь, так что проблема со сбором чеков рассасывается сама собой, даже если женщина вдруг и согласится на подобный маразм. Но меня в связи с этим мучил и продолжает немножечко (самую малость) мучить другой вопрос: почему мужчины искренне убеждены, что женщина непременно потратит его кровно заработанные и законопослушно, а то и добровольно выплаченные алименты на свои личные нужды, пренебрегая потребностями ребенка? Типа я, получив внезапно какой-нибудь алиментный транш, пойду по бутикам тряпочки-туфельки приобретать, а ребенку куплю в комиссионке чего-нибудь не слишком поношенного? И, вылечив свои зубы в лучшей частной клинике города, ребенка буду водить исключительно к врачам в муниципальной поликлинике?

Самое, пожалуй, печальное, — это когда мужчина объявляет войну больным детям. А мужчин, которые не уходят из семьи, если у него родится ребенок с каким-нибудь ДЦП или даже модным аутизмом, катастрофически мало, а тех, кто еще и будет сам таскаться с этим ребенком по врачам и занятиям, и вовсе единицы – им же стыдно! А вот их бывшим женам не стыдно таскать на ручках мальчишек, которые уже почти сравнялись с ними ростом, но пока не могут – или вообще никогда не смогут – ходить. И взыскивать в суде хоть какие-нибудь алименты тоже не стыдно, потому что у редкой женщины есть возможность что-то зарабатывать, имея больного ребенка. Но почему-то редкий мужчина готов остаться мужчиной, уходя из семьи с таким не слишком удавшимся ему «наследником», как они любят говорить.

Почему-то мужчины, уходя из семьи, склонны переводить в разряд бывших не только жену, но и детей заодно. Так и говорят некоторые: «моя бывшая семья». Почему-то дети становятся бывшими, а бывшим детям уже не нужны массажики, самые лучшие врачи, безопасные автокресла, фермерские продукты и курточки Gucci. Начинаешь задумываться, не для того ли мужчины соглашаются на покупку колясок по цене айфона, чтобы лишний раз пустить пыль в глаза друзьям-коллегам. Мол, и жена у меня в Roberto Cavalli, и ребенок в Gucci, и сам я на BMW. А бывшими детьми уже не похвастаешься, так что пусть бегают в обносках и едят мороженое из пальмового масла.

И вот так хочется от этого плеваться, подписывать петиции и разочаровываться в мужчинах в принципе, что приходится чуть ли не силой заставлять себя искать положительные примеры в своем окружении и убеждать себя в том, что вот эта гадость и мерзость – это все же исключение, а не правило. Но я очень стараюсь. Я постоянно твержу себе про то, что земля круглая, что карма – штука сильная, что рано или поздно откликнется именно так, как аукнулось. Но все же так иногда хочется залезть в чью-нибудь душу и основательно там потоптаться грязными кедами – и я сейчас даже не про своего бывшего мужа, а скорее про никогда не встреченного мною папу мальчика с ДЦП, который предпочитает делать вид, что никакого мальчика с ДЦП вовсе и нет.